135 лет «Русской мысли»

В эмиграции принято считать, что «Русская мысль» родилась в 1947 году. Родилась в Париже – в виде газеты, выходившей сначала два раза в неделю, но быстро ставшей еженедельной. На первой полосе первого номера красуется на видном месте, прямо под заголовком издания, логотип французского Христианского рабочего профсоюза. Будучи по содержанию своему «непрофсоюзной» и «нерабочей», «Русская мысль», видимо, таким образом, просто обозначала происхождение своего финансирования.

До войны в Европе было множество изданий на русском языке. Они часто сохраняли в эмиграции верность дореволюционным водоразделам. Несмотря на полный крах и царской России, и Февральской революции (а в эмиграции было очень много «февралистов», то есть главных виновников падения Российской империи), русская интеллигенция продолжала жить «русской жизнью» в контексте тотального отрыва от Родины. В эмиграции оказались величайшие русские писатели (Бунин, Набоков, Ремизов, Цветаева, Шмелев, Мережковский, Газданов, всех не перечислишь), мыслители (Бердяев, Шестов, Сергий Булгаков), масса художников, композиторы (Стравинский, Прокофьев, Рахманинов), музыканты, люди балета, театра и кино. Создавалось, прямо скажем, такое впечатление, что великая русская культура оказалась просто изгнанной большевиками из России.

Советские спецслужбы знали это. Знали они и о том, что многие эмигранты тосковали по Родине, маясь в парижской нищете. Они вели в Париже – столице русской эмиграции – умелую работу. С одной стороны, они продолжали сводить кровавые счеты с врагами-белогвардейцами (трагическая участь генералов Врангеля, Кутепова, Миллера свидетельствует об этом), а с другой – ухаживали буквально за знаменитостями, пытаясь убедить их вернуться на Родину, ставшую Советским Союзом. Работа эта проходила с переменным успехом, но Куприн, Прокофьев, Горький вернулись. Вернулась и Марина Цветаева, но столь трагично, что ее нельзя причислить к вышеназванным «возвращенцам». Бедная Цветаева вернулась, следуя за мужем, белогвардейским офицером Сергеем Эфроном, ставшим в эмиграции активным агентом НКВД, вроде даже убийцей.

К концу Второй мировой войны положение в русской эмиграции изменилось радикальным образом. Престиж СССР был огромен. Быть антикоммунистом или антисоветчиком обозначало во всеобщем сознании причастность к поверженному фашизму. Философ и писатель Жан-Поль Сартр коротко и ясно резюмировал положение дел, заявив, что «антикоммунисты – это просто собаки». Таким образом, нобелевский лауреат Иван Бунин стал «просто собакой» в глазах «цвета» европейской интеллигенции.

Публикаций на русском языке практически не стало. Поэтому сам факт того, что Зинаида Шаховская сумела создать «Русскую мысль», является подвигом. Конечно, 1947 год был уже не 1945-м. Начиналась холодная война с присущим ей идеологическим противостоянием, в котором западные русскоязычные СМИ будут играть важнейшую роль – в первую очередь, радиостанция «Свобода», вещающая на русском языке для граждан СССР.

«Русскую мысль» в Советском Союзе не читали, или читали какие-то единицы, но она тоже являлась важным участником идеологической войны. Не следует забывать, что послевоенное время было временем великого влияния СССР. Многие белые эмигранты стали советскими патриотами. Десятки, а может и сотни семей поддались пропаганде и уехали жить в СССР. Поразительно то, что среди послевоенных «возвращенцев» были «отпетые» антисоветчики, враги большевиков, министры врангелевского правительства, которые ехали, тем не менее, в «Совдепию» с женами и детьми. Вот в каком непростом политическом и идейном контексте создавалась «Русская мысль», в ее послевоенном эмигрантском варианте.

Нельзя здесь не заметить того, что Зинаида Шаховская, несмотря на ее великие и неоспоримые заслуги, не сама придумала столь замечательное название. «Русская мысль» существовала задолго до пресловутого 1947 года, и не во Франции, а в России.

«Русская мысль» была литературно-политическим журналом, выходившим ежемесячно в Москве с 1880 года. Создателем издания был известный журналист и издатель Вукол Михайлович Лавров. Журнал придерживался левых тогда взглядов умеренного конституционализма – идеи, из которой вырастет позже партия кадетов (конституционных демократов). Можно, наверное, сказать, что судя по числу подписчиков, которое доходило до 14 тысяч, это был один из самых распространенных толстых журналов в России.

После революции 1905 года журнал стал более правым, оставаясь при этом кадетским. «Русская мысль» горячо поддержала Февральскую революцию, однако Октябрьскую журнал воспринял как катастрофу для страны. Кадеты считали большевиков узурпаторами.

В дореволюционной «Русской мысли» публиковались произведения Лескова, Данилевского, Чехова. «Русская мысль» с одинаковой готовностью предоставляла свои страницы как защитникам «марксизма» и «экономического материализма», так и «народникам», а также писателям, старающимся примирить эти оба направления. По теперешним понятиям, издание было, скорее всего, «центристским».

Из беллетристов и поэтов в «Русской мысли» помещали свои произведения М. Горький,  В. Короленко, Д. Мамин-Сибиряк, Д. Мережковский. Многолетним сотрудником «Русской мысли» был Бунин.

Решительный перелом происходит в 1907 году. Журнал меняет курс, приобретает новых авторов и становится интеллектуальным лидером русской либерально-демократической журналистики и органом религиозной общественности, либеральной оппозиции, проводит идеи конституционализма, правового государства, общественной мобилизации для реформирования русской жизни. В философском отношении «Русская мысль» этих лет культивировала идеализм и богоискательство, став органом русского религиозного Ренессанса. Критика журнала в это время отказывается от социологизма и ориентирована на анализ духовных начал искусства. Виднейшие сотрудники предреволюционных лет «Русской мысли» – С. Булгаков, А. Изгоев, С. Франк, Н. Бердяев, Л. Шестов, М. Гершензон, З. Гиппиус, Д. Мережковский и др.

Издание было закрыто большевиками в 1918 году как буржуазный орган печати. Под этим предлогом большевики закрывали все неугодные им публикации. Став эмигрантским изданием, журнал печатался сначала в Софии, потом в Праге и позже в Париже, где он просуществовал худо-бедно до 1927 года.

После закрытия издания большевиками, возглавлявший ее в эмиграции П. Струве объединил в журнале кадетов с монархистами. Может быть, это абсурдное по сути объединение и привело к концу существование «Русской мысли» в 1927 году.

Возрождение «Русской мысли» в виде газеты произошло ровно через двадцать лет после закрытия исторического дореволюционного издания.

У «Русской мысли» 1947 года было уже меньше интеллектуальных ресурсов, чем до революции или даже до Второй мировой войны. Многие исторические авторы умерли.  Среди тех, кто продолжал печатать свои тексты в «РМ», были И. Бунин, Зайцев, Н. Берберова, Г. Газданов. В чисто, скажем так, эмигрантском виде, газета просуществовала до начала 1970-х годов.

С началом правозащитного движения «Русская мысль» превратилась в главный печатный орган «диссидентов». В состав редакции вошли уже представители третьей волны эмиграции, советские люди, известные правозащитники, такие как Александр Гинзбург. После кончины Зинаиды Шаховской «Русскую мысль» возглавила приближенная к Солженицыну и Папе Римскому Иоанну-Павлу Второму Ирина Иловайская-Альберти, которая руководила газетой вплоть до перестройки и краха СССР.

После исчезновения идеологического врага финансирование «Русской мысли» американцами прекратилось. Начались трудные времена. Исторический офис в одном из самых фешенебельных районов Парижа закрылся, практически все сотрудники были уволены.

Все эти пертурбации привели в конце концов к нынешним временам. Временам непростым, ибо с одной стороны русских в Европе много как никогда, а с другой – новоприезжим название «Русская мысль» ни о чем не говорит, а история эмиграции для них просто чужда. Антисоветская, скажем так, идентичность издания тоже сегодня неупотребляема, ибо у нас нет никакого идеологического противостояния с российской постсоветской властью.

Наша роль, а она непроста, заключается в укреплении, распространении, популяризации новой «Русской мысли». То есть общеевропейского русскоязычного издания, которое объединяет нас вокруг общей идеи. Идеи свободы и демократии, идеи сближения Евросоюза и России, идеи нашего общего европейского дома – от Атлантического океана до Тихого.